Я знаю, начало не знает конца,
Но слиты в кольцо, и по кругу
Они проплывают, тревожа пловца,
Попавшего в пенную вьюгу.
Я помню, гребки – и ладони мелки,
Но, к счастью, не ведают страха
Плывущие – вдоль, и объятье реки
Им ближе, чем к телу рубаха.
Я дальше скажу: кто плывёт поперёк –
Не меньше пловец и романтик,
И пенные гребни катящихся строк
Скрывают начало в тумане.
Им мир – океан и бумага – взамен
Рельефов, ландшафтов и сует
Наземных – и мимо плывёт, кто во тьме,
И тот, кто в уме – их рисует.
И ритм поступательный чувствует сбой,
И счастливы только глухие:
Мы, вроде, плывём, но при этом собой
Раскачиваем стихии.
И быть концентричным – вот свойство кольца,
И шириться до горизонта,
Собой создавая весь мир, что пловца
Раскачивает бессонно.
И быть эксцентричным – веленье творца,
Эксцентрика – жанр или жалость –
Где сердце – в кольце у начала-конца,
И бьётся, чтоб время не сжалось.
Кто нам нанизал эту цепь позвонков,
Наверное, видел подстрочник
Вначале – где сущность дословных стихов
Пронизывает позвоночник.
И строй изоляторов костяных –
Чтоб вам избежать пораженья,
И ток индуцируется, как стих
Высокого напряженья.
И так же проходит сквозь кольца стрела,
Мгновенно блеснув опереньем,
Так строфы нанизывать – смысл острия
Стиха, раскалённого треньем.
25.08.2009
