Палой листвой и полой, пустой половой –
Веет от поздних токов, увезено
Зрелое и золотое зерно,
Полное воспоминаний, как книги – слова,
Как впечатлений плаванья – корабли:
Так же носило их по волнам, и смуглым,
Сизым казался мир, с горизонтом круглым –
Точно такой же – колосьям среди земли.
Мало того, я подозреваю, что ток –
Что отвечал паденью мильонов зёрен
Звоном и шорохом – так же был им просторен,
Как мир, что вмещается между потоком строк.
Ещё я думаю: зябкие корабли
В их сизом тумане осеннем, гудки глухие,
Как знаки препинания – на смуглой стихии,
Откуда образы в эпосы и закрома – увезли.
Да, образы, и зерно, и летучих рыб –
Но что бы стало, когда б бессловесных почерк
Не был бы наполнен, весом, молчалив и точен –
Паденьем письма – на дно, сквозь страстей порыв –
Сквозь ветра весёлый найм, что несёт полову
В сторону, где живёт пустота и смерть,
То, что мы могли бы слышать и что бы – сметь,
Когда бы не счёт золотой – и зерну, и слову?
И тот, кто веет зерно или рыб знаток –
И тот, кто всех ближе – ибо ловец словесный,
Он там, внутри, с добычею полновесной –
И полнит душу мою, как осенний ток…
7.09.2009
