Послушай, ведь это за нами – и сколько бы зим
Нам ни пережить – под печальным седым окоёмом,
Мы – вечно бездомные – только, как птица, над домом
Кружим, но не смеем влететь лёгким телом своим.
Послушай, наш дом – без хозяев просел и продрог,
Узлом меж дорог на душе он на память затянут,
Мы – божий десант, чей прыжок на всю жизнь нам затянут,
Зато мы картографы видимых сверху дорог.
Мы лоцманы верхних путей и проводим суда
Извилистым почерком молний и зарев закатных.
Взлетевшие души! Мы знаем дорогу обратно,
Но, словно своих, мы встречаем прибывших сюда!
1.10.2009
Историйка
…И он встретил другую, и она ему родила
(Чего он не ожидал) тяжёлого крупного сына…
И только в памяти всё буксовала машина,
Которую толкали смеющиеся тела.
Она, видимо, застряла навеки там,
Как в юношеском романе – с работающим мотором,
(Ушёл, он спешил на станцию) и в жизни, как в поезде скором,
Прочитывались купе в короткой строфе моста
Над вечной рекой, никогда не текущей вспять.
Но каждой весной мы опять вступаем всё в ту же воду,
Как деревья, после зимы ощущая свободу
Новыми гнёздами и листьями обрастать…
Оставаясь на месте, и это, видимо, знак
Нашей общности: их кроны – стихи стихии…
Мы видим, как падают вывороченные, сухие,
Подмытые той же водой, в которую не опоздать.
11.08.2001
