I
Коля Домарев и Стасик Бородин сидели на скамейке в сквере центрального проспекта имени Карла Маркса и обсуждали неожиданно возникшую ситуацию. Обеим было по тринадцать лет, оба учились в одной школе и дружили, поверяя друг другу самые сокровенные мысли и тайны. Тайн мелких и средних было не так много, крупных вообще не было, а вот мысли появлялись в последнее время самые неожиданные. Дружба дружбой, но в поле зрение подростков все чаще стали попадать девочки. Ребята не только обращали на них внимание, но шли на сближение, носившее в те годы название – дружба. Ничего предосудительного с точки зрения морали тех лет за этим понятием не стояло. Дружба предусматривала назначение свиданий, прогулки вдвоем, беседы и …даже поцелуи. Но это не всегда. Девочки вели себя выдержано и не часто позволяли поцелуи. Хотя, если честно, им хотелось этого и все зависело исключительно от настойчивости и умения партнера, с которым девушка водила дружбу. Но партнеры были их ровесниками, опытом не обладали, поэтому возникающие обоюдные желания не всегда исполнялись. Дружба девушки и подростка могла продолжаться долго, с полгода, скажем, а могла прекратится после двух, трех свиданий. Причин, как правило, не выясняли.
Коля уже дважды водил дружбу с девочками и считался знатоком дружественных отношений. Стасик был стеснительным подростком, хотя в душе у него уже созрело желание дружить с девочкой, но подходящего объекта он не находил. И вдруг, зайдя в детскую библиотеку, располагавшуюся на первом этаже Дома пионеров, и поменяв книжки, он заглянул в комнату напротив, откуда доносилась музыка.
– Ты представляешь, – рассказывал Стасик возникшую ситуацию Николаю. – Там оказывается балетный зал был, и я увидел девочку, которая делала под музыку какие-то упражнения. Она мне сразу очень понравилась, но руководительница захлопнула двери. Я даже не знаю как её зовут.
– Ну, это не проблема, – усмехнулся Николай. – Пошли в дом пионеров. Если они ещё там, быстро выясним кто такая.
Ребята поднялись и быстрым шагом направились к цели. И только подошли, как из дверей дома пионеров стайкой высыпали смешливые девчонки.
– Вон она, – шепнул Стасик.
– Какая?
– В синем сарафане с синей сумкой в руках.
– Эта! Так я её знаю, – воодушевился Коля. – её Людой зовут. Хочешь познакомлю.
– Хочу. Только не сейчас.
– Тогда давай проследим за ней и узнаем, где живет.
– Давай.
Выйдя на центральный проспект, девушки разошлись. Некоторые пошли налево, Люда с двумя другими пошли вниз в сторону реки. Ребята не стали идти следом за ними по бульвару. А пошли в ту же сторону, но вдоль домов. Так они дошли до улицы Кирова и вынуждены были быстро перебежать на противоположную сторону, так как Люда, распрощавшись с подругами, пошла одна. Ребята едва успели увидеть как она свернула в калитку двухэтажного кирпичного дома, четвертого от угла.
– Вот, старик, мы и узнали, где она живет, – сказал Коля. – Что дальше.
– Не знаю, – растерянно признался Стасик.
– Я знаю, – уверенно увлек друга от Людиного дома Коля. – Вернемся в дом пионеров и узнаем расписание занятий балетного кружка. И на следующий раз прямо у её дома и познакомимся.
– Ты думаешь так лучше будет?
– Уверен.
– Тогда пошли.
Через два дня друзья подстерегли девушку на углу улицы Кирова и, что называется, пристали к ней. Партию вел Николай. Как более опытные в таких делах.
– Девушка, позвольте мы проводим вас, а то хулиганов развелось…
– Сами то вы кто? – ехидно спросила Люда.
– Мы? Комсомольцы. То есть, комсомольский патруль и в нашу обязанность входит охранять красивых девушек от всякой шпаны. Правда, Стас?
– ещё как охраняем, — пробурчал тот.
– Вы? – рассмеялась девушка. – Посмотрите на себя, да вас же первый встречный хулиган побьет.
– Да никогда! – воскликнул Коля.
– Мы спортом занимаемся, – добавил Стас.
– Раз так, тогда провожайте, — хохотнула девушка и быстро пошла.
Ребята поспешили за ней.
– Меня зовут Николай Домарев, а его Стас Бородин, – на ходу представился Коля.
– Очень приятно. Мое имя Люда, а фамилия Бабочкина.
– Нам тоже очень приятно, – опередил Колю Стасик. – Люда пойдешь с нами в кино сегодня?
– Пойду, – сразу согласилась Люда. – Только на сеанс в семь сорок, на девять тридцать меня родители не пустят.
– Хорошо, – согласился Стас.
Люда помахала ребятам и скрылась в дверях Дома пионеров.
Ты откуда со своим кино свалился, — недовольно пробурчал Николай. – У тебя деньги на билеты есть?
– Нет, но я у мамы попрошу.
– Учти надо три билета, мне мои не дадут. Я только вчера брал у них на два билета. А впрочем, это даже лучше. Проси на два, а Люде скажешь, что я приболел.
– Коля, я ж без тебя…
– Не робей солдат, генералом будешь. Ну, пока, меня Светка ждет.
Пожав руку растерянному Стасу, он быстро скрылся, как будто его и не было
II
Придя домой, Стас долго и бесцельно бродил, то по дому, то по двору, все не решаясь попросить денег на два билета в кино. Мать сначала готовила еду в летнике, потом зашла в дом и села за ножную швейную машинку, что там шить. Стас поел и, набравшись смелости, обратился к ней:
– Мам, так хочется в кино сходить. Может, дашь денег?
– Ты же недавно был в кино.
– Но теперь в «Ударнике» новый фильм с журналом показывают.
– Ты же знаешь, – начала, было, мать.
Но Стас обнял её за шею и жалобно попросил:
– Пожалуйста, дай.
Мать вздохнула, достала из ящика машинки кошелек и вынула двадцать пять рублей.
– Вот видишь до зарплаты все, то осталось. Ладно, думаю, как ни будь дотянем. Купишь билет и сразу сдачу мне принеси. Да подешевле, на первые ряды покупай.
И протянула сыну ассигнацию. Стас, не беря деньги, тихо сказал:
– Мама, но мне надо на два билета.
Мать все поняла и без слов.
– Доживем до зарплаты?
– Доживем.
– Только купи хорошие билеты.
– Спасибо, мамуля!
Стас поцеловал мать , схватил деньги и бегом понесся в кинотеатр. Отстояв небольшую очередь, он купил билеты на трофейный фильм «Сети шпионажа» и сияющий прибежал домой.
– Вот сдача, мама, — протянул он деньги.
Мать взяла его за голову поцеловала трижды и сказала:
– Я и не заметила, что ты уже не мальчик.
Время до начала сеанса оставалось десять минут, а Люды все не было. Стас нервничал, беспрестанно смотрел в стороу Кировской улицы, но девушка появилась с другой стороны.
– Прости за опоздание, – сказала она бархатным голосом. – А где же Коля?
– Он приболел, – смущаясь пояснил Стас. – Мы вдвоем пойдем. Ты не возражаешь.
– Заболел, так заболел. – без всякого сомнения согласилась Люда. – идем в зал.
Кино было очень интересным. С какого-то английского офицера в Африканских колониальных войсках за поступки, порочащие английскую армию перед строем солдат срывают погоны, сдирают ордена… Потом он оказывается в стане врага и раскрывает секрет изготовления и доставки на английские корабли взрывчатки в виде кусков угля. При загрузке угля на корабли взрывчатка оказывается сначала в бункерах, потоп попадает в топки корабля. Катастрофа! Но оказывается офицера специально публично обесчестили, чтобы он мог, не боясь перейти в услужение врагу. Победа!
Кино так увлекало, что не было никакой возможности пошептаться с новой знакомой. Стас пытался, но Люда отмахивалась, да и соседи шикали. Сеанс закончился, и в толкающейся толпе они выбрались из душного зала на воздух.
– Погуляем, – предложил Стас.
– Нет. Мне надо домой, – не согласилась Люда. – Но ты можешь проводить меня.
Дорога была короткой, разговора не получилось, и когда прощались, Стас рискнул спросить:
– Мы ещё увидимся?
– Знаешь, приходи в Дом пионеров. Там в драмкружок очень ребята нужны. Вот и увидимся. Пока.
Люда быстро скрылась в калитке, а Стас, слегка разочарованный побрел домой.
– Ну как кино? – спросила мать.
– Интересное.
– А девушка?
Стас недоуменно посмотрел на нее:
– А ты откуда знаешь, что я был с девушкой?
– Ну не с Колей же?
– Она красивая, – зарделся краской Стас. – Людой зовут.
– Нормальное имя, – согласилась мать. – Есть будешь?
– Нет. Пока почитаю.
Он так и заснул за книгой. Поздно вечером мать полусонного уложила его в кровать. Стас повернулся на бок, подложил кулак под щеку и тут же уснул. Мать постояла над ним, вспомнив, что, будучи совсем малышом, сынишка точно также подкладывал кулачок под щеку, вздохнула и пошла в свою комнату.
Он действительно пошел в драмкружок, чтобы быть рядом с Людой, и ему там сразу дали роль Звездочета в спектакле «Любовь к трем апельсинам» по сказке братьев Гримм Спектакль начинался с его появления на сцене. Точнее, облаченный в длинный до пять халат, увешанный звездами, и с высоким звездным колпаком на голове он уже сидел на сцена перед бутафорским телескопом на треноге, когда раскрывался занавес. Тогда он начинал громко читать воображаемые звезды. Тут же кто-то выскакивал, говорил какие-то слова и звездочет уходил. Это была вся роль. Стас переодевался и спускался со второго этажа на первый в надежде увидеть Люду. Но это случалось редко, потому, что балетный кружок занимался в другой день и только на индивидуальные занятия иногда Люда приходила. Стасу этот день казался счастливее других, он виделся с ней, но проводить домой не всегда мог. Она, почему-то, не хотела этого, хотя Стас чувствовал её доброжелательное к нему отношение. Но пересилить себя и предложить Люде дружбу он никак не мог, по-видимому это обстоятельство и не нравилось девушке, хотевшей формальных отношений, как многие её подруги. Стас патологически боялся отказа, что и парализовывало его волю, как только он решал сделать Людмиле такое предложение.
Повидавшись как-то с ней в Доме пионеров и в очередной раз потерпев внутри себя поражение, Стас рассказал все свои муки и сомнения.
– Да, усложнил ты себе жизнь, – чмокнул губами друг. –Надо тебе помочь.
– Это как же?
– Ты не можешь предложить Люде дружбу, так я сделаю это.
– Я же хочу с ней дружить, а ты будешь делать предложение ей. Это не по товарищески, — обиделся Стас.
– Балда, я сделаю предложение от твоего имени. Понимаешь, от твоего имени? То есть дружбу тебя с Людой.
– Так разве можно?
– А почему нельзя, – удивился Николай. – Так многие делают.
– Я что-то об этом ничего не слышал.
– Ты о многом не слышал. Ты же не дружил с девчонками?
– Нет.
– Я дружил. У меня опыт есть как с ними обращаться.
Стас помолчал немного, потом спросил:
– Ты никому не скажешь, что ходил от моего имени?
– Никому!
– А Люда?
– Я смогу её убедить, что молчание в её же интересах.
– Вдруг она откажет, тогда я вообще к ней не подойду.
– Не откажет. Ты парень видный, на тебя многие девчонки заглядываются.
– Откуда ты знаешь?
– А то сам не видел.
– Нет.
– Многие знают, кроме тебя, тюхи. Людка тоже знает. Это в данном деле очень важный момент.
– Скажешь тоже.
– Хватит разговорчиков. Ты мне доверяешь?
– Доверяю.
– Тогда соглашайся.
– Давай попробуем.
– Ты молодец. Завтра вечером и пойдем.
– Куда пойдем? – не понял Стас. – К ней домой и пойдем.
Часов в шесть следующего дня оба друга подошли к дому, где жила Люда. Оба были одеты в белые чесучовые[1] брюки и белые рубашки. Ну прямо женихи какие!
– Ты жди на улице, а я пойду во двор, – распорядился Коля.
– Я на углу буду стоять.
– Стой, где хочешь, только не вздумай смыться.
– Ты что!
– Так-то будет лучше, — заявил Николай и скрылся в Людином дворе.
Ожидание оказалось долгим и томительным. Настроение Стаса несколько раз менялось от оптимизма до упадничества. Боязнь отказа давила на сознание, казалось, что тогда все знакомые и даже незнакомые будут показывать на него пальцем и обсмеивать. Такого позора пережить он будет не в состоянии.
Уже стало темнеть, когда, наконец, появился парламентер, но по его лицу нельзя было угадать результат переговоров. Сердце у Стаса сжалось.
– Ну как? – словно сам не свой спросил он.
– Как тебе сказать, – стал ковырять в зубах спичкой его друг.
– Отказала?
– Отказала.
Стас почувствовал, что его не держат ноги, и чуть было не грохнулся об асфальт. Николай подхватил его под руку и рассмеялся:
– Отказала только на сегодня. А так согласна с тобой дружить.
Теперь уже ноги окончательно перестали повиноваться, и Николаю пришлось чуть ли не волоком тащить друга за угол. Там он посадил его на ступеньки книжного магазина и рассказал как проходила беседа. Но Стас ничего из рассказанного не воспринял, в голове у него юлой вертелось только одно слово: согласна. Тогда Николай встряхнул его за плечи и в ухо сказал:
– У вас завтра свидание у памятника Сталину.
Стас дружил с Людой ровно месяц. Они встречались, гуляли, взявшись за руки, он рассказывал ей разные истории и водил в кино, копя для этого деньги. Но однажды Люда на свидание не пришла, не пришла и потом. Попытка выяснить в чем дело оказалась безрезультатной, Люда ничего объяснять не стала. Стас пережил несколько тревожных за свою репутацию дней, но никто ничего ему даже не намекнул о несостоявшейся дружбе. А Николай сказал, что все девчонки вертихвостки и Людка уже дружит с каким-то старшеклассником. А потом и вовсе грянула сногсшибательная весть, будто Люда забеременела, и родители увезли её куда-то на Волгу.
Стасу это стало совершенно безразлично, тем более, что в драмкружке он сам предложил дружбу одной девочке.
Впрочем, это уже другая история.
[1] Чесуча – белая плотная китайская ткань, из которой шили мужские брюки и костюмы.
Вячеслав Родионов
