Подсушенную глину надо мелко раздробить деревянным молотком и засыпать в невысокую пластиковую емкость, заполненную до половины водой так, чтобы слой воды над глиной составлял 5-10 сантиметров. На следующий день смесь тщательно размешать деревянным веслом. Образуется глинистая суспензия, имеющая густоту сливок.

Теперь надо удалить крупные механические включения. Суспензию следует процедить через сито с размером ячеек 36-ти отверстий на квадратный сантиметр или тоньше. Процеженную глину оставить стоять на два-три дня. За это время глина осядет на дно кадки, что позволит удалить лишнюю воду при помощи сифона.

В промышленности для удаления избыточной влаги из жидких масс применяют различные фильтр-прессы, но мы попробуем обойтись без них. Можно, конечно, выпарить избыток влаги, но глина глине рознь, и в некоторых их них может остаться слишком много растворенных солей. При лепке соли не мешают, но при дальнейших операциях, например, при глазуровании, могут существенно навредить.

Примитивный фильтр можно соорудить из холщового мешка. Его заполняют жидкой суспензией и подвешивают. В дальнейшем мешки снимают и укладывают на хорошо высушенные гипсовые доски. Если ткань мешка не очень плотная, вместе с водой вымывается очень много глинистых частиц, а если слишком плотная, то процесс фильтрации сильно затягивается. В этом случае на мешок сверху кладут гнет. Вот вам и фильтр-пресс.

Издавна крестьяне нескольких деревень в окрестностях Каргополя – Торопово, Гринево, Печниково, занимались гончарным промыслом. Места здесь скучные, сухие безводные – так и называются они «каргопольской сушью»! Основное занятие крестьян – землепашество, но наличие пригодных глин в округе дало возможность развитию подсобного гончарного промысла. Глиняная посуда: печные горшки, миски, кринки и прочее, расходились по всему Поонежью и Поморскому берегу.

По сохранившимся сведениям, гончарный торг в Каргополе был значительным. Можно только пожалеть, что ничего не сохранилось с тех времен, когда на Торговой площади у колокольни выставлялись в ряд изделия гончаров. Среди них были и глиняные игрушки. Вот что там встречалось (по описанию краеведа Ф.К.Докучаева-Баскова): «из той же черной глины лепятся различного рода игрушки, неизменно бывающие на базаре: лошадки – на воле, в упряжи и с верховым; солдатики, куры, фигурки баб (эти, последние, скорее напоминают изделия людей каменного века), «утушки» для свистания и наигрывания (эта детская свистулька имеет за собой порядочную давность, черепки её находятся даже при разработке давным-давно нетронутой почвы)… В последнее время спрос на игрушки пал, и производство их уменьшается».

Гончар лепил игрушки между прочим, отдыхая среди трудов от однообразия горшков и кринок, стоили эти игрушки гроши, и значения серьезного им никто не придавал, покупали их вместе с горшками — ребятишек побаловать, и недолог был их век.

Как в давние времена я укрываю горн поздней осенью и раскрываю его ранней весной, топлю его дровами, которые заготавливаем с мужем сами. Но как правильно провести обжиг оказалось целой наукой и опыт лишь наблюдателя за процессом обжига, оказался только легким очертанием этой проблемы. Важно оказалось даже правильно подготовить горн к обжигу: просушка, прогрев. С каждым годом, с каждым обжигом замечаю новые мелочи, которые ведут к наименьшим потерям при обжиге, поднятию температуры в камере печи. Подготовку к обжигу провожу в первой половине дня, а во второй начинаю пускать работы «на пар», на слабом огне держу несколько часов – чтобы испарились последние капли влаги, и нагрев камеры и работ происходил медленно.

С наступлением темноты начинаю закладывать крупные полена и ветки – «на жар». Огонь начинает вырываться из отверстия горна, пламя порой может достигать двух метров в высоту. Искры взлетают ещё выше и, рассеиваясь, постепенно исчезают в темноте. Огонь прогорает, ещё немного и можно полюбоваться раскалённой камерой и работами. Они сливаются в цвете и видны лишь их слабые очертания, от жара, кажется, в камере все плывёт и начинает растворяться, становится прозрачным.